Нелюдь - Страница 48

Последних Неддар ненавидел больше всего. Ибо считал, что нерешительность - сродни трусости. Поэтому без тени сомнения одаривал своих сторонников их титулами, ленами, городскими домами и другим имуществом.

Естественно, были и исключения - скажем, лен Саммери остался за своим хозяином. Так как барон Одего, прикованный к постели уже восьмой год, не мог прибыть в Аверон при всем желании.

Кстати, граф Грасс считал приблизительно так же - рядом с этим именем стояла пометка: 'Взял под охрану королевские склады в Трише. Вовремя…'

… Естественно, каждое назначение, дар или привилегия были продуманы тщательнейшим образом: скажем, мелкопоместные дворяне, волею своего сюзерена вознесенные к подножию трона, должны были превратиться в самых верных последователей Латирданов. Готовых на все и вся, лишь бы сохранить и упрочить свое положение. Тем, кто сохранил титулы и лен, давалась возможность доказать, что их нерешительность явилась следствием недостатка информации или еще каких-нибудь объективных причин. Ну, а от жертв 'королевской несправедливости' ждали реакции. Любой. Чтобы уточнить их роли в подавленном мятеже и найти пока еще не отловленных сторонников покойного графа Варлана.

Впрочем, в том, что 'униженные и оскорбленные' решатся на какое-либо действие, Неддар сильно сомневался: большая часть тех, кто по складу характера мог бы возглавить новый заговор, уже находилась в пыточных подвалах или дожидалась очереди на плаху. А их возможные последователи, оставшиеся на свободе, были готовы на все, лишь бы сохранить жизнь, поэтому радостно поддерживали любое волеизъявление монарха. И улыбались даже тогда, когда узнали имя нового хозяина графства Ромм.

А вот сам новоиспеченный граф, получивший в нагрузку еще и должность начальника Тайной службы королевства, ошалело хлопал глазами. И непонимающе переводил взгляд с Неддара на графа Рендалла и обратно.

Пришлось приводить его в себя. Так, как это делали в Шаргайле.

Увернувшись от метательного ножа, брошенного сюзереном, Белая Смерть ухмыльнулся и ударил себя кулаком в грудь:

- Благодарю вас за оказанное мне доверие, ашер…

Сочетание хейсарского 'ашер' с велеречивой благодарностью и обращению на 'вы' в устах Арзая звучало настолько непривычно, что король приподнял бровь… и расхохотался. Сообразив, что таким образом сотник мстит ему за свое назначение:

- Только не говори, что не справишься…

Белая Смерть по-простецки почесал затылок и вздохнул:

- Справлюсь, ашер…

- Нисколько в этом не сомневался… - улыбнулся Неддар. Потом взял со стола два оставшихся свитка и протянул их Ваге: - А это тебе, брат! Патент на графский титул и баронство д'Атерн. Не смотри, что твой лен расположен довольно далеко от Аверона - он велик и приносит очень неплохой доход…

- Я… - начал было Вага, но, увидев взгляд своего побратима, тут же заткнулся.

- Знаю… - совершенно серьезно сказал монарх. - Однако, как говорили твои предки, 'воздавай за кровь вдвое, а за добро - вчетверо. Иначе приумножишь число врагов и потеряешь друзей…'

Дослушав изречение до конца, Вага еле слышно вздохнул:

- Ты настоящий хейсар, ашер…

В глазах дворян, стоящих поблизости, мелькнуло неудовольствие: горец называл их сюзерена на 'ты'!

Пришлось принимать меры:

- Граф Вага д'Атерн! Я жалую вас правом обращаться ко мне по имени и называть меня на 'ты'…

По залу прокатился восхищенный шепоток: за всю историю существования королевства такой привилегии удостаивался лишь один человек - побратим основателя династии Латирданов, граф Марек д'Ож. Получивший прозвище Щит за умение неизменно оказываться между своим сюзереном и теми, кто пытался лишить его жизни…

Увидев реакцию дворян на вроде бы ничего не меняющую фразу, Вага недоуменно посмотрел на графа Рендалла, наткнулся на его бешеный взгляд и сообразил, что его сюзерен только что сказал что-то очень важное. И приложил кулак к груди:

- Благодарю тебя, ашер!

Неддар царственно кивнул, потом мысленно пообещал себе заняться воспитанием хейсаров и обвел присутствующих тяжелым взглядом:

- На этом - все! Все, кто не входит во Внутренний Круг, могут быть свободны…

… Дождавшись, пока из Малого зала выйдет последний придворный, Неддар предложил оставшимся садиться.

Первым его приказ выполнил граф Грасс. Следом за ним уселся новоиспеченный казначей, а потом и камерарий. А начальник Тайной службы, по своему обыкновению, остался стоять.

Сняв с головы до смерти надоевший символ королевской власти, Неддар аккуратно положил его на столешницу и вопросительно уставился на новоиспеченного Первого Министра.

Рендалл тут же понял намек. И, пожевав ус, мрачно заявил:

- Я тут подумал, сир, и пришел к выводу, что войну с Алатом надо заканчивать! И чем быстрее - тем лучше…

Король вспыхнул, с хрустом сжал кулаки, потом вспомнил, что граф Грасс никогда и ничего не делает просто так, и… заставил себя успокоиться:

- Почему?

- Самая боеспособная часть нашей армии вернулась в Аверон, сир! И тот, кто ею командовал - тоже. Та часть, что осталась в Карсе, способна его защитить. Но не более. В общем, захватить весь Алат, управляя солдатами посредством почтовых голубей, мы не сможем. Ну, и разве это можно будет считать местью?

Неддар скрипнул зубами.

- Кроме того, прослышав о смерти вашего отца и вашем возвращении в Аверон, Боров воспрянул духом и в данный момент заканчивает сбор ополчения… - угрюмо буркнул тысячник. - Через декаду-полторы он двинет армию на Карс, и мы завязнем в войне ой как надолго…