Нелюдь - Страница 76

Мысль была здравой. Поэтому я лег на покрывало лицом к стене и подложил руку под голову.

За спиной зашелестела ткань, потом раздался плеск и восторженный выдох:

- О-о-о, как здорово: вода - как парное молоко…

Я вздрогнул: слова леди Мэйнарии опять цепляли за душу и возвращали меня в прошлое…

- О-о-о, как здорово… - замерев по пояс в воде, простонала Ларка. - Вода - как парное молоко…

Я неторопливо стянул рубашку, потом штаны и, ежась, поплелся к озеру…

- Кро-о-ом, а ты не подашь мне мыльный корень? - повернувшись ко мне в пол оборота, попросила сестричка. - А то я забыла…

Я кивнул, метнулся к Ларкиной котомке, вытащил из нее тряпицу с завернутыми в нее корнями и вприпрыжку понесся вниз по склону.

Тем временем сестра зачерпнула ладошками воду и вылила ее себе на грудь. Прозрачные струйки тут же рванулись вниз и, сорвавшись с торчащих в разные стороны сосков, превратились в маленький, но удивительно красивый водопад, чем-то похожий на Радужное Зеркало в верхнем течении Шары…

Сделав еще один шаг вперед, Ларка вдруг тряхнула головой, отчего ее огненно-рыжая грива на мгновение заслонила заходящее светило и запылала ослепительно-ярким огнем.

- Ларка, твои волосы - как пламя лесного пожара! - восхищенно выдохнул я. - Они горят ярче солнца!

- Угу… И конопушки - тоже… - сокрушенно вздохнула она.

- И что? Мне нравится!

Сестричка повернулась ко мне и грустно пожала плечами:

- Тебе - нравится, а всем остальным - нет…

- Тебе кажется! - усмехнулся я. - Если бы им не нравилось, то Граня Комель не стал бы набиваться мне в друзья, а Макрик Черноух не прокрадывался бы по утрам к нашему окну. И не подглядывал бы за тем, как ты одеваешься…

Ларка густо покраснела, зачем-то прикрыла рукой грудь и опустилась в воду по самую шею:

- Он подглядывает? Зачем?!

- Нравишься ты ему… - подражая Браззу-кузнецу, басом сказал я. - Он говорит, что ладная ты шибко. И что другой такой больше нет…

'Другой такой больше нет…' - мрачно повторил я. И тяжело вздохнул.

Видимо, услышав мой вздох, баронесса дернулась, так как часть воды из переполненной бочки выплеснулась на пол:

- Кро-о-ом?

- Да, ваша милость? - угрюмо отозвался я.

- Я побеседовала с графом Грассом. Он сказал, что отца оговорили…

- И?

- Обещал помочь. Правда, не сразу - Вейнар на пороге большой войны, и у его светлости сейчас очень плохо со временем…

- Главное, что обещал: я слышал, что он человек слова…

- Так и есть… - уверенно сказала баронесса, а потом почему-то вздохнула: - Но я хотела поговорить не об этом. Понимаешь, в роду д'Атерн не осталось ни одного мужчины. Значит, согласно вассальному договору, о моем будущем должен будет позаботиться его величество. Или человек, которого он назначит моим опекуном…

- И что?

- Узнав, что граф Грасс жив, я надеялась, что смогу уговорить его величество назначить опекуном его. А он… он даже не поинтересовался, где я остановилась, и есть ли у меня деньги, чтобы заплатить за ночлег и за еду…

… Выговорившись, баронесса выбралась из бочки, кое-как высушила волосы и ушла спать. А я, закрыв глаза, вдруг ощутил, что вот-вот потеряю свою душу во второй раз. И попытался найти успокоение в прошлом.

Вернуться в храм удалось без труда: стоило мне закрыть глаза и пробормотать вбитую в подсознание песню сосредоточения внимания, как перед глазами появилось лицо брата Арла. И статуя Двуликого, возвышающаяся над его головой:

- Ты солгал. Дважды! Первый раз - когда сказал, что пробрался в замок Тьюваров один. Второй - когда описывал, где и как прятался от погони. Спрашивать дальше нет смысла: Бог-Отступник не приемлет лжи ни в каком виде. И не помогает тем, кто приходит к нему с камнем за пазухой…

Я потряс головой, пытаясь отогнать остатки липкого сна, и непонимающе посмотрел на него:

- Не понял? Я - спал!!!

- Ты спал… - согласился жрец. - А я смотрел твое прошлое… Оказалось, что оно не совпадает с тем, что ты мне рассказывал. Поэтому можешь идти, куда хочешь. Где выход - знаешь…

Я зевнул, потер глаза кулаком… и вдруг понял, ЧТО он только что сказал!

Сон слетел сразу:

- Путь у меня один. И он начинается здесь…

Брат Арл бесстрастно пожал плечами:

- Повторяю в последний раз - Двуликий не приемлет лжи. Вообще. Поэтому твой Путь уже закончился. Даже не успев начаться…

Пальцы сжались в кулаки, а по спине потекли капельки холодного пота:

- Мне нужно Посмертие, которое может даровать только Бог-Отступник. Поэтому я никуда не уйду…

Жрец усмехнулся, взял со стула мой налокотник, выдернул из него стальной прут и без особого напряжения завязал его узлом:

- Двуликий дал мне не только умение видеть правду, но и… прозревать будущее тех, кто способен пройти его Путь…

- И что, я - не способен? - холодея от ужаса, спросил я.

Жрец выпрямил прут, вставил его на место, а потом посмотрел на меня. Почему-то с сочувствием:

- Ну почему же? Ты - можешь. Но только в том случае, если сделаешь правильный выбор. Как сейчас, так и в будущем…

- А в будущем-то какой? - вырвалось у меня.

- Весь твой Путь будет дорогой от развилки к развилке и от решения к решению. Каждое из них будет своего рода испытанием. И сложность этих испытаний будет постоянно расти…

Я поежился…

- Одно неверное решение - и ты никогда не увидишь свою семью…

- Я лгал только потому, что мои слова могли выйти боком тем, кто мне помогал! - вырвалось у меня.

- Знаю. В противном случае я просто вышвырнул бы тебя на улицу. Кстати, то, что мне рассказывают будущие адепты, никогда не выходит за стены этого храма… - брат Арл сжал в кулаке висящий на груди медальон и повернулся к статуе Бога-Отступника: - Клянусь Двуликим!