Нелюдь - Страница 7

Я обрадованно метнулась к пуфику, стоящему напротив зеркала, села… и тут же вскочила на ноги: в коридоре раздался топот подкованных сапог:

- Ваша милость, вы у себя?

- Что тебе тут надо, а, Кулак? - раздраженно рыкнула Амата. И, распахнув дверь, высунулась из комнаты.

- Его милость срочно требует баронессу к себе в кабинет! - преувеличенно громко - видимо, чтобы мне было слышно каждое слово - протараторил десятник.

Я тут же оказалась на ногах: в его голосе звучали нотки, которых я еще ни разу не слышала!

Видимо, его тон подействовал и на Амату, так как она помрачнела и коротко поинтересовалась:

- Что-то случилось?

- Только что прилетел почтовый голубь от его величества… - угрюмо буркнул Кулак. - В Авероне мятеж…

Я выдернула из волос поддерживающие их шпильки, влезла в туфельки и, торопливо посмотрев на себя в зеркало, вылетела в коридор…

… В замке было шумно, как на Меллорском рынке. Или, скорее, как в военных лагерях, о которых так любят рассказывать мужчины: по лестницам носились перепуганные слуги, со стороны оружейной комнаты доносился лязг железа, этажом ниже ворочали что-то тяжелое, а выше - причитали.

Причитания доносились и с улицы - через настежь распахнутое окно Восточной башни, заглушая шелест дождя, до меня доносился многоголосый женский ор. Заглавную скрипку в котором играла Инария - жена десятника Урмана по прозвищу Ворон. Голосу ее мог позавидовать даже королевский глашатай, поэтому ее душераздирающую мольбу слышал, наверное, весь лен:

- …и на кого же ты меня бросаешь, сокол мой сизокрылый? Что я без тебя делать-то буду, счастье ты мое окаянное? Иди же, обними меня напоследок, услада ночей моих…

Голоса 'услады ее ночей' слышно не было. Видимо, он занимался делом и не обращал на вопли супруги никакого внимания.

Голосила Ворониха недолго - когда я добежала до четвертого этажа, с улицы раздался рев отца:

- Заткни жену, Ворон! А то ее заткну я…

Я перепугалась еще сильнее: отец никогда не повышал голоса на вассалов, предпочитая словам действие. В общем, еще прибавила ходу и влетела в кабинет, не постучавшись. Чуть не расквасив себе нос об отцовскую спину, затянутую в кольчугу…

- Вы хотели меня видеть? - присев в реверансе, спросила я.

- Смирения тебе, дочка… - поздоровался он, снял со стены щит, аккуратно прислонил его к столу и повернулся ко мне. - Я уезжаю. В Аверон…

Потом оглядел меня с головы до ног и грустно улыбнулся:

- Готовилась к ужину?

Я сглотнула подступивший к горлу комок и кивнула:

- Да, отец…

Он подошел ко мне вплотную, провел пальцем по моей щеке и поцеловал в лоб:

- Ничего, вернусь - устрою пир на десятину. С музыкантами, фокусниками, акробатами… и танцами! Обещаю…

- Вседержитель с ними, с танцами! Вы, главное, возвращайтесь побыстрее, ладно?

- Я постараюсь… - вздохнул он, забросил на плечо переметную суму и поднял щит: - Значит, так: старшим остается Волод. И не сверкай глазами: в его возрасте я уже взял своего первого медведя…

- Так это вы… - еле слышно пробормотала я. - А он пока даже с Вороном не справляется…

- Ворон - боец, каких еще поискать… - усмехнулся отец. Потом снова помрачнел и с хрустом сжал правый кулак: - В общем, так: с утра выставите из замка всех посторонних, включая фокусников, Бездушного и гостей брата Димитрия. По-хорошему, надо бы сделать это сейчас, да вечер и ненастье, забери их Двуликий…

Я похолодела: в замке был один из слуг Двуликого! И не только был, но и должен был остаться до рассвета!!!

Перед внутренним взором тут же возникла картинка из рассказов Аматы:

… Могучий воин… Косматый, как медведь… В кожаном нагруднике с нашитыми на него металлическими пластинами, кожаных штанах и сапогах… С черным посохом, сверху донизу испещренным зарубками и клевцом или чеканом на поясе… Он поворачивается ко мне, левой рукой откидывает с лица седую прядь и смотрит мне в глаза… Взглядом, в котором живет Бездна…

…- Мэй! Ты меня слышишь? - рявкнул отец. И, выждав мгновение, дернул меня за плечо.

- Да, слышу… - непослушными губами вымолвила я.

Злиться он не стал. Просто поцеловал меня в лоб и грустно улыбнулся:

- Далее, пока меня не будет, держите ворота на замке. И не отворяйте их даже отпрыскам Латирданов… Единственный человек, которого можно впускать и выпускать из замка в любое время дня и ночи - это мэтр Давер: он обещал приехать то ли завтра, то ли послезавтра с каким-то чудодейственным лекарством для твоей матери… Запомнила?

- Д-да, отец… - кивнула я и снова присела в реверансе…

… Не успели отскрипеть цепи подъемного моста, как Волод, стоявший перед входом в захаб, повернулся ко мне и хитро прищурился:

- Снежного барса видела?

- Кого? - не поняла я.

- Барса! Снежного!!! - повторил он. - Сидит в одной из клеток, которые занесли в каретный сарай… А еще там есть медвежонок, здоровенный такой волчара, орел, заморская птица фараллан…

Я закатила глаза: брат не понял, куда и зачем поехал отец! И собирался жить так, как и прежде, то есть развлекаться и проказничать!

- Волод! В королевстве - мятеж. Отец просил присмотреть за замком… и за мамой… - поплотнее запахнув полы плаща, напомнила я.

- Замок - вот он! Что с ним сделается? А мама уже спит. Кстати, Тая сказала, что сегодня отвар получился сильнее, чем обычно, и до утра она не проснется…

'Слава Вседержителю…' - облегченно подумала я. - 'Хоть мучиться не будет…'

- А с утра фокусники уедут… - глядя в сторону каретного сарая, продолжил брат. - Значит, увидеть зверинец ты можешь только сегодня. Или сейчас, или ночью… Но ночью там темно - хоть глаз выколи. Значит, надо идти сейчас…