Нелюдь - Страница 66

- Дайна, дочь лекаря Давера Бочонка из Атерна. Приехала в Аверон, чтобы найти своего отца…

- Как зовут Бездушного?

- Кром Меченый…

- Деньги на пошлину есть?

- Есть… - буркнул Кром.

- Платите и можете проходить…

… Въехав в город, я невольно придержала кобылку и изумленно уставилась на обугленные развалины, тянущиеся по правой стороне улицы на добрую половину перестрела: бушевавший здесь пожар уничтожил не меньше трех десятков домов с подворьями!

Дома по левую сторону выглядели ненамного лучше: их стены почернели от жара, окна скалились на мир черными ртами, полными острых зубов - осколков полопавшихся от жара стекол - а прихотливые фигурки Вседержителя, по последней моде поставленные на коньках крыш, казались укутанными в темно-серые саваны.

Сама улица тоже смотрелась не ахти - проезжая часть, некогда мощеная камнем, сейчас напоминала болото, из которого местами торчали грязные булыжники.

- Жуть… - потрясенно выдохнула я и повернулась к Крому: - Надеюсь, что пожар случился днем… Иначе тут должны были погибнуть лю…

Договорить я не смогла: лицо Меченого перекосило такой жуткой гримасой боли, что у меня по спине потекли капельки холодного пота.

Потом десница Бездушного скользнула по Пути, на мгновение задержалась на куске, еще не покрытом зарубками, и потерла щеку. Вернее, не саму щеку, а шрам от ожога!

Сердце на миг замерло, и… заколотилось в два раза быстрее: он не представлял, а ПОМНИЛ!

- Могли… - через вечность хрипло выдохнул Кром. Потом сгорбил плечи и медленно побрел по улице, переставляя ноги, как старый дед.

Я вспомнила про ожог на его спине и сглотнула подступивший к горлу комок: судя по всему, когда-то и он выбирался из такого вот дома…

'Он? Один? А его родные?' - эта мысль заставила меня побледнеть от ужаса и уставиться на пепелище. - 'Так может, Ларка - это его жена? Или сестра?'

Тем временем кобылка, успевшая привыкнуть следовать за Кромом, тронулась с места и довольно быстро догнала ушедшего в себя мужчину. Ткнулась в плечо, не дождалась реакции и обиженно всхрапнула.

'Оставь его в покое! Не видишь, ему плохо!!!' - мысленно воскликнула я и слегка натянула повод…

… Через пару минут, когда мы добрались до места, где Стрела раздваивалась и превращалась в улицу Трех Сосен и Тележную, Кром остановился, расправил сгорбленные плечи и посмотрел на меня. Взглядом, в котором не было и тени от только что пережитой боли:

- Куда дальше?

- Направо… До Ясеневой… По ней - до площади Эрвела Буйного и налево, на Щитовую…

- Ясно… - кивнул Меченый и снова замолчал…

… Недавний мятеж коснулся и жителей Белой слободы. Причем, кажется, намного сильнее, чем Ремесленной и Черной: куски красивых кованых заборов, отделяющих друг от друга владения вернейших вассалов рода Латирданов, оказались вывернуты из земли. Обычно аккуратно постриженные кусты и деревья выглядели так, как будто по ним пронесся ураган. Ажурные беседки в некоторых парках лежали в развалинах, статуи и фонтаны превратились в груды обломков, а сами дома, скорее всего, подверглись нашествию бунтующей черни: в высоченной стене, окружающей особняк барона д'Ож, зияли здоровенные проломы, а около дома Энейров валялись обломки самой настоящей штурмовой лестницы. Про следы от арбалетных болтов и темные пятна на земле я вообще не говорю - их вокруг было столько, что рябило в глазах.

А вот наш дом смотрелся более-менее ничего: на массивных воротах недоставало одного герба, калитка висела на одной петле, зато сама стена была целая и невредимая.

Я еще раз оглядела ту часть дома, которая выглядывала из-за забора, осадила кобылку и тяжело вздохнула.

- Что-то не так? - встревоженно спросил Кром.

Говорить о том, что мне не хочется с ним расставаться, что я привыкла к тому, что он рядом, и что я просто тяну время перед неизбежным расставанием было глупо. Поэтому я ограничилась одним-единственным словом:

- Добрались…

- Ясно… - без особой радости в голосе ответил мне Меченый и прикоснулся к Пути. В кои веки не опустив взгляд. И я вдруг поняла, что в этих прикосновениях, как и в самом Посохе Тьмы, нет ничего страшного: когда Меченый вот так дотрагивается пальцами до зарубок, его глаза темнеют не от боли, а от горечи.

'Просто этой горечи в них бывает столько, что ее можно принять за Тьму!' - угрюмо подумала я, горько усмехнулась и вспомнила одну из немногих фраз пророка Аллаяра, которую так любил повторять отец: 'Не суди издалека, ибо вблизи все сущее выглядит иначе…'

Тем временем Меченый оставил в покое свой посох, неторопливо подошел к калитке и пару раз врезал по ней кулаком.

За ней раздалось покашливание, а следом - еле слышный звук шагов. Калитка скрипнула, провернулась на единственной петле, и на улицу выглянуло морщинистое лицо старого Ждана:

- Хто?!

- Это я, Мэй! - буркнула я: - Ворота открой…

Привратник несколько раз моргнул, непонимающе потряс головой и подслеповато прищурился:

- Леди Мэйнария, вы?

- Я, я… Ворота открой - я верхом…

Ждан понуро опустил голову и… вздохнул:

- Простите, ваша милость, не могу…

- Не поняла? - возмутилась я. - Не можешь открыть ворота?

- Ну-у-у…

- Та-а-ак… Тео дома?

Старик шмыгнул носом и глухо пробормотал:

- Его милость барон Теобальд погиб… А ваш дом… как и весь лен… теперь принадлежит господину графу Ваге из рода Аттарк…

- Ко-о-ому? - ошалело переспросила я. А потом сообразила, что Тео - погиб! Так же, как и отец!

- Его светлости графу Ваге по прозвищу Рука Бури… - еле слышно повторил привратник. - Из рода Аттарк…